Главное, что завещал нам Моцарт — это свою божественную игру, легкость и непосредственность которой заставляет забывать о сложности вещей. Разгадать его загадку невозможно! В нашем проекте мы исполняли музыку Моцарта вместе с сочинениями композиторов ХХ века, написавших ему свое рода «посвящения». Кроме того, каждый концерт включал в себя премьеры произведений молодых австрийских и русских композиторов, написанных специально для этого проекта. В завершение каждого концерта слушатели вместе с солистами ансамбля играли в знаменитую «Музыкальную игру Моцарта, уложенную в элегантный футляр, представляющую простой способ сочинения вальсов, рондо» с помощью двух игральных костей. Каждый должен попытаться почувствовать себя хоть на мгновение Моцартом!

Выдающийся ученый-богослов Карл Барт в 1956 году, в преддверии предыдущего юбилея Моцарта, писал, обращаясь к духу композитора: «Вы дарите нам, людям ХХ века, мужество (а не высокомерие!), темп (а не задыхающийся хаос наших дней!), чистоту (а не ханжество!), мир (а не равнодушную вялость!)». Как это актуально прозвучало тогда, когда только зарождалась нынешняя «Моцарт-индустрия», где друг с другом соперничали кондитерские концерны, выпускающие под маркой «Моцарт» все – от питьевого спирта до конфет, директора фестивалей и фирм звукозаписей, выпускающие лакированные, как дорогой «Мерседес», – но скучные и бессодержательные исполнения его симфоний и опер, писатели и режиссеры, тиражирующие новые мифы о Моцарте и воспроизводящие старые… Теория и практика исторического исполнительства прочно поместила оригинал под музейное пуленепробиваемое стекло. Но каждый, кто по-настоящему любит Моцарта, понимает, что это – всего лишь игра.

Ведь главное, что завещал нам Моцарт – о чем тот же Барт писал далее – это свою божественную игру, легкость и непосредственность которой заставляет забывать о сложности тех вещей, в которые Моцарт, вечный ребенок муз, играл яростно и самозабвенно. Многие из моцартовских игр оказались недоигранными – сколько музыкантов от аббата Зюсмайра до наших современников пытались реконструировать его неоконченные произведения! Многие его игры и по сей день не предполагают завершения: ведь по условиям моцартовских игр в XIX веке играли Брамс и Регер, оттачивая виртуозную конструктивность своего мышления, прокладывая тем самым дорогу Шенбергу и Хиндемиту. Моцарт «открыл» для себя дадаизм за полтора столетия до эпохи «Кабаре Вольтер», сочинив восьми лет «Музыкальную галиматью» вполне в духе Сати, да и позже все время возвращаясь к шуткам, как в Секстете деревенских музыкантов (позже эти ошибки деревенских музыкантов обнаружатся невесть каким образом в «Истории солдата Стравинского»). «Сыграл» Моцарт и в двенадцатитоновую композицию, вдруг обрушив в «Дон-Жуане» на головы слушателей вполне полноценную серию, ниспадающую адским вихрем. Развивая эту теорию далее, можно констатировать, что Моцарт стоял у истоков электронной музыки (со своими предсмертными композициями для часового органчика – частного случая механического секвенсора), тембральной революции 1960-х гг. (с повышенным интересом к стеклянной гармонике с ее нестандартным способом звукоизвлечения), а также алеаторики – смотри знаменитую «Musikalisches Würfelspiel», «Музыкальную игру Моцарта, уложенную в элегантный футляр, представляющую простой способ сочинения вальсов, рондо»… с помощью двух игральных костей.

Но помимо игры как одной из главных категорий культуры ХХ века, едва ли не главным, что поддерживает интерес слушателей и композиторов к его творчеству, является ностальгия. Последняя так же составляет неотъемлемое свойство нынешнего искусства, – и постмодернизм родился, кажется, в первую очередь благодаря ей, а не усилиям философов-шестидесятников. Потому что игра уже не может быть ни божественной, ни легкой. Потому что не только гений, но даже талант в наше время уже не беспечен. Рисуя себя на фоне Моцарта, или – что чаще случается – Моцарта на фоне себя, сегодняшний композитор чаще печален, чем весел, даже подрисовывая на портрете маэстро усы.

Музыка Моцарта в новом проекте будет звучать вместе с сочинениями нынешних композиторов. И каждый из них – в ситуации жеста застывания с карандашом в руках у портрета Моцарта. Щелкает затвор фотокамеры: композитор уходит, на его месте – следующий. Что будет дальше? Коллективный, коллажный портрет нескольких поколений сочинителей на фоне портрета Моцарта? А может быть, на некоторых снимках на портрете Моцарта проступят новые, никем не замеченные прежде черты лица, которые оттенила фигура печального автора с карандашом? Или этот карандаш прибавит свои, новые штрихи? Как и игре в музыкальные кости, результат непредсказуем: о нем судить лишь нашему слушателю.
Федор Софронов

Концерт 1

24 февраля 2006

В.А. Моцарт Квартет для флейты и струнных D dur (1777)
1. Allegro
2. Adagio
3. Rondo
Роланд Фрайзитцер Квартет для флейты и струнных (2006, мировая премьера)
1. Adagio
2. Allegretto
Арво Пярт Mozart-Adagio для скрипки, виолончели и фортепиано (1992)
* * *
Алексей Сюмак Cadenza для струнного квартета (2003)
Альфред Шнитке Moz-Art для ансамбля (1980)
Клаус Хубер Intarsi, камерный концерт для фортепиано и камерного оркестра (1994)
I. «Intarsi»
II. Pianto/Specchio di Memorie
III. Unit?! (Rondissimo)
IV. Epilogo («Giardino arabo»)

Солисты:
Михаил ДУБОВ (фортепиано), Светлана МИТРЯЙКИНА (флейта), Елена ФИХТЕНГОЛЬЦ (скрипка), Екатерина ФОМИЦКАЯ (скрипка), Данила ГАЛОЧКИН (альт), Ольга ГАЛОЧКИНА (виолончель), Инна ЗИЛЬБЕРМАН (скрипка), Татьяна ФЕДЯКОВА (скрипка), Анна БУРЧИК (альт), Ольга КАЛИНОВА (виолончель)
Дирижер – Игорь ДРОНОВ

Концерт 2

23 марта 2006

В.А. Моцарт Kegelstatt, трио для кларнета, альта и фортепиано K.498 (1786)
Эдисон Денисов Вариации на тему Моцарта для восьми флейт (1990, российская премьера)
Готфрид фон Айнем Steinbeis-Serenade (Вариации для восьми инструментов на тему из оперы Моцарта «Дон Жуан») (1980-81, российская премьера)
* * *
Михаил Глинка Вариации на темы Моцарта для арфы
Александр Вагендристел Aperto для квинтета (2006, мировая премьера)
Юрий Воронцов Амулет для камерного ансамбля (2006, мировая премьера)

Солисты:
Олег ТАНЦОВ (кларнет), Анна БУРЧИК (альт), Михаил ДУБОВ (фортепиано), Наталья ЯХОНТ (арфа)
Дирижер – Игорь ДРОНОВ

Концерт 3

23 марта 2006

В.А. Моцарт Секстет деревенских музыкантов, K.522 (1789)
Норберт Штерк Adios-Adagios для ансамбля (мировая премьера, 2006)
1. Лишь одна блаженная матушка
2. «Quintetto in a», Allegro moderato
3. «Для кресла, стола и стен», Andante
Александр Радвилович Гибель богов, постлюдия для ансамбля (2001)
Дмитрий Янов-Яновский Köснеl 347, дивертисмент для струнных (российская премьера, 2005)
* * *
Владимир Горлинский S'Morzando для фортепиано и камерного ансамбля (мировая премьера, 2006)
Кузьма Бодров Фуга на тему Моцарта для струнного квартета (2006)
Николай Корндорф Моцарт-вариации для струнного секстета (1990)

Солист: Михаил ДУБОВ (фортепиано)
Дирижер – Игорь ДРОНОВ

Концерт 4

12 сентября 2006

В.А. Моцарт Квинтет для кларнета и струнных K.581 (1789)
1. Allegro
2. Largetto
3. Menuetto
4. Allegretto con Variazioni
Ханс Ульрих Леман Hommage a Mozart, камерная музыка I для ансамбля (1978-1979, РП)
* * *
Хайнц Холлигер Три пьесы для фагота (2001)
1. Mathewmatics
2. Mart(d)er aller Arten
3. Klaus-Ur
Жерар Пессон Non sapremo mai di questo mi для флейты, скрипки и фортепиано(1991, РП)
Тео Лувенди Музыка для флейты и фортепиано (1979)
Дмитрий Курляндский Histoire de la Musique для тубы, ударных и контрабаса (2001)

Солисты:
Олег ТАНЦОВ (кларнет), Елена ФИХТЕНГОЛЬЦ (скрипка), Екатерина ФОМИЦКАЯ (скрипка), Екатерина МАРКОВА (альт), Ольга ГАЛОЧКИНА (виолончель), Станислав КАТЕНИН (фагот), Светлана МИТРЯЙКИНА (флейта) Екатерина ФОМИЦКАЯ (скрипка), Наталия ЧЕРКАСОВА (фортепиано), Иван БУШУЕВ (флейта), Иван ГАБОВ (туба), Андрей НИКИТИН (ударные), Николай ГОРШКОВ (контрабас)
Дирижер – Игорь ДРОНОВ

Пресса

Газета «Культура» №22 (7533) 8 – 14 июня 2006 г.
ПЕРВОЕ ВПЕЧАТЛЕНИЕ

Игры с Моцартом-3

Аркадий ПЕТРОВ

Центр современной музыки Владимира Тарнопольского продолжает на свой лад отмечать моцартовский юбилей. В Рахманиновском зале прошли очередные «Игры с Моцартом – версия 3». Исполнялись как оригинальные сочинения великого композитора, так и отражения (или преломления, подчас парадоксальные) его языка и манеры в творчестве современных авторов. В исполнении, как всегда, «Студии новой музыки» Игоря Дронова.

Самым ярким и неожиданным в этой цепочке прозвучавших опусов оказалась моцартовская музыкальная шутка «Деревенские музыканты» («Dorfmusikanten») для струнного квартета и двух валторн. В этой своей деревенской шутке Моцарт звучал в неприкосновенном виде. Вслед слегка спародированным рококо одна за другой пошли пьесы, где моцартовский текст то был как-то необычно оркестрован, то преломлен через различные современные техники от додекафонии до алеаторики. По просьбе организаторов вечера авторы сопроводили свои сочинения автокомментариями. «Сочинять – это значит пытаться вызвать в жизни тишину и шум внутри себя, доверять их звучанию и окраске, воспринимая их бережно, разными способами, – написал австриец Норберт Штерк. – Собственно, композиция – это дотошный протокол этого медленного восприятия, описывающий процесс слышания. В моих «Adios Adagios» первые четыре звука моцартовского струнного квартета до мажор (К-465) образуют гармонический ландшафт. Из этого ландшафта музыка Моцарта вырисовывается подобно чужеродным руинам и экзотическим мозаикам – подобно обрывкам воспоминаний, выплывающих из ставших хрупкими глубин...»

У петербуржца Александра Радвиловича вся «Постлюдия Gotter Dammerung» создана из цитат. Слышны фрагменты «Евгения Онегина» Чайковского, «Сумерек богов» Вагнера, марш из «Аиды» Верди, мотивы Моцарта…

Пьеса Владимира Горлинского «S'Morzando» имеет затейливый подзаголовок «Непревзойденная летучесть лучистых сентенций Моцарта, проявляющая себя в момент перехода от константного состояния к метастабильному». В сочинении использованы две цитаты из второй части Фортепианного концерта С-dur (К-503). А вот Кузьма Бодров в своей «фуге на тему Моцарта для струнного квартета» не претендует на статус полноценного сочинения; это скорее полифонический экзерсис в классическом духе.

Концерт завершили «Mozart-Variationen» Николая Корндорфа, написанные в 1990 году по заказу Берлинского радио по случаю 200-й годовщины со дня смерти Моцарта. Хотя заказчик дал понять, что музыка не обязательно должна быть печальной, композитор выбрал для главной темы цитаты из наиболее «печального» Моцарта – его «Траурной масонской музыки». Правда, поменял минор на мажор – и объединил две разные мелодии в одну тему. «Могу сказать, что в моей пьесе нет музыки, написанной Моцартом, а есть преобразованная музыка Моцарта – или моя собственная, звучащая как музыка Моцарта», – это строки из автокомментария Корндорфа, одного из самых талантливых авангардистов 80-х, неожиданно и рано ушедшего из жизни и так много недодавшего современной музыке. Свидетельство чему – его «Mozart-Variationen»

Газета «Культура» №38 (7548) 28 сентября – 4 октября 2006 г.
ПЕРВОЕ ВПЕЧАТЛЕНИЕ

Игры с Моцартом – финальная версия
Аркадий ПЕТРОВ

Центр современной музыки Владимира Тарнопольского завершил цикл музыкальных приношений Моцарту. На заключительном концерте в Рахманиновском зале все прошло по уже отработанной схеме: сначала «сам» Моцарт – и затем произведения сегодняшних авторов, написанные под моцартовским влиянием. «Штадлер-квинтет» (1789) был создан для струнного квартета и кларнета. Изобретенный в 1701 году, кларнет вошел в исполнительскую практику лишь к середине века, причем именно Моцарт применил его особенно широко. Произведение это связано с именем одного из первых виртуозов-кларнетистов Антона Штадлера – приятеля Моцарта, но при этом еще картежника и горького пьяницы. Говоря об этом произведении, известный моцартовед Герман Аберт отметил, что композитор прекрасно понимал, что кларнет в окружении струнных – «чуждый гость, обладающий собственным миром сладостной чувственности.... Едва раздается первый звук в великолепной теме первой части, слушателя охватывает счастливое настроение безоблачного утра». Партию «чуждого гостя» в концерте блестяще исполнил кларнетист Студии новой музыки Олег Танцов.

Вслед за Моцартом одно за другим прозвучали отражения моцартовского начала в сочинениях современных авторов. Композиции разные. Если таинственный «Hommage a Mozart» 69-летнего швейцарца Ханса Ульриха Лемана, написанный для большого состава со струнными без скрипок, деревянными, медными и ударными, оказался близок по технике холодному сериализму Булеза и прямых ассоциаций с музыкой Моцарта не вызвал, то «Три пьесы для фагота» другого швейцарца – знаменитого гобоиста Хайнца Холлигера – полны моцартовского юмора. Холлигер, кроме всего прочего, открыл массу неизвестных прежде приемов игры на духовых, которые перекраивают сами границы звучания инструментов. Холлигеровские открытия в полной мере продемонстрировал Станислав Катенин. Его «хрипун, удавленник, фагот» то посвистывал, то нежно, по-пастушьи напевал, то причмокивал и квакал, то страшно рычал, используя двойные и тройные звучания. Француз Жерар Пессон в миниатюре, звучащей всего полторы-две минуты (»Non sapremo mai di questo mi»), для флейты, скрипки и рояля создал вариации темы Моцарта из квинтета K-516. А наиболее интересными оказались две последние композиции концерта: «Музыка для флейты и фортепиано» маститого голландца Тео Лувенди и «Histoire de la Musique» россиянина Дмитрия Курляндского (для тубы, ударных и контрабаса). «Музыка для флейты и фортепиано» – сплав льда и пламени: легкие, прозрачные, колкие пассажи флейты, мощные аккорды-молоты рояля, разряды энергии, перемежающиеся продолжительными паузами. Музыка, напоминающая и стремительные прочерки птичьих трасс в небесах, и щелканье шарика рулетки, и импрессионистскую пейзажную звукопись. Флейтист Иван Бушуев и пианистка Наталья Черкасова передали все это в полной мере.

Композиция 30-летнего Курляндского написана в 2001 году для фестиваля «Московский форум», который был посвящен темам «этно и техно». Видимо, поэтому так парадоксален исполнительский состав: три низких по регистру инструмента – туба (Иван Габов), большой барабан (Андрей Винницкий) и контрабас (Николай Горшков). Это ритуал, напоминающий «янычарскую музыку» Моцарта и основанный на повторении одной ноты (»ми» на нижней струне контрабаса) в разных ритмических конфигурациях. Инструменты-маски, своего рода «басовый театр». На следующем этапе появляются обертоны базового звука, затем – шумы. Аудитория прислушивается к этим музыкальным сценкам с удивлением. А потом, ощутив в происходящем звуковой черный юмор, – хохочет!

Frankfurter Allgemeine (Feuilleton), 06.03.2006, Seite 39 Russisch Mozart
Zeitgenossen ehren den Komponisten

Kerstin Holm
"Moz-Art" war der Titel eines Konzertabends, bei dem das Moskauer Zentrum für zeitgenössische Musik im Rachmaninow-Saal des Konservatoriums neue Kompositionen aus Rußland und Westeuropa zum besten gab, die mit dem Helden des Jubiläumsjahres höchst unterschiedliche Zwiesprache hielten. Als perspektivischer Fluchtpunkt erklang zunächst Mozarts nervig tänzelndes D-Dur-Quartett für Flöte und Streicher, dem die konzertierende Flötistin Swetlana Mitrjakjkina durch funkensprühendes Präzisionsspiel Glanz verlieh. Im Auftrag des Zentrums für zeitgenössische Musik hatte der Österreicher Roland Freisitzer ein eigenes Quartett fur Flote und Streicher beigesteuert, das, ohne direkte Zitate, mozartsche Klanggesten gleichsam ausprobiert. Elegante Triller, anmutige Seufzer, Tanzformeln heben an, bleiben stecken, brechen ab, nehmen neuen Anlauf, beethovenartig gegen die eigene Unmöglichkeit anrennend.

Als Musikärchaologen empfahlen sich Arvo Pärt und Alfred Schnittke. Pärts Mozart-Adagio, eine behutsame Bearbeitung des F-Moll-Klaviertrios, rückt das zart melancholische Original durch minimalistisch kreisenden Begleitschleifen in mythische Nebelferne. Schnittke recycelt in seinem "Moz-Art" von 1980 den Jubilar wie einen Maskenfundus. Liebliche Kantilenen, freche Neckereien, augenzwinkernde Zitate in Streicher und Oboe, Harfe und Cembalo ergeben im Verein mit neutönenden Glissandi und Cluster eine Art musikalischen Comic. Wohin in Zeiten fehlender Tonika-Gravitation ein klassischer Kadenzansatz führen kann, exerzierte die irritierend klangsinnliche "Cadenza" des Russen Alexej Sjumak für Streichquartett vor, bei der feine Triller in schattenhafte Sekundwellen und mikropolyphones Sirren übergehen, bis die haltlose chromatische Reise in einer ätherischen Flageolett-Obertonreihe endet.
© Alle Rechte vorbehalten. Frankfurter Allgemeine Zeitung GmbH, Frankfurt.

Партнеры:
Посольство Австрии в Москве
Культурный фонд ProHelvetia (Швейцария)
Фонд Готфрида фон Айнема