XX век стал эпохой творческих открытий и достижений. Модернистские веяния затронули все сферы культуры, в том числе и музыку. Музыкальный авангард 10-20-х годов – явление «неочевидное», весьма неоднородное и оставившее сравнительно мало оформленных музыкальных опусов. Главным здесь был поиск некоего «нового мирослышания», «звукового миросозерцания», который отражался как в музыкальной ткани, так и в литературных манифестах. В русле этого движения творили Гавриил Попов и молодой Сергей Прокофьев.
Септет, соч. 2, посвященный Владимиру Щербачеву, над которым Гавриил Попов работал в 1926-1927, сочинен в духе новаторских устремлений тех лет. «Я давно заметил, что лучше всего пишется, когда внутри есть ощущение дерзости», – признавался сам композитор в письме Щербачеву. Композитор избрал для своего сочинения все более притягательный для послереволюционного композиторского поколения состав исполнителей: флейта, фагот, труба, скрипка, виолончель и контрабас. Целью подобных ансамблей в условиях новой полифонии ХХ века было дать контрастную интонацию и достигнуть максимальной звуковой выразительности при наименьшем количестве голосов.
Прокофьевский квинтет для гобоя, кларнета, скрипки, альта и контрабаса (1924) первоначально представлял из себя музыку для балета «Трапеция». Впоследствии Прокофьев создал концертный вариант в виде квинтета, шесть коротких частей которого эффектно выстроены тонально и ассоциируются с барочной сюитой. С одной стороны, сочинение выделяется из прокофьевского творчества того времени «неклассической» трактовкой инструментального состава и цикла, с другой – примыкает непосредственно по языку и стилю к таким сочинениям, как Вторая симфония, Пятая фортепианная соната. «Здесь было не без влияния атмосферы Парижа, где не боялись ни сложности, ни диссонансов, тем самым как бы санкционируя мою склонность мыслить сложно», – писал Прокофьев о своих сочинениях 1924-25 гг. в «Автобиографии».
Интонационная и конструктивная сложность музыки Квинтета, созданной будто «из железа и стали» (так Прокофьев характеризовал свою Вторую симфонию), явно указывает на урбанистический характер вдохновения композитора. Одновременно с этим эмоциональное содержание музыки Квинтета очень хрупкое и изломанное, несмотря на «железную броню» хитроумно сложенной формы.